Сообщение от Woody
Но Ксюху встретили несколько раньше, и совсем другие люди. Когда Женя завернула за угол ближайшего к автобусной остановке дома, навстречу ей медленно выехала милицейская машина…
Вечером к Жене пришел участковый инспектор, которого она раньше не видела; вместе с ним был мужчина, предъявивший удостоверение следователя. От них Женя узнала, что в пять утра ее соседку («Когда вы видели ее в последний раз, она показалась вам… нормальной?») заметил патруль из местного отделения. Ксюха медленно брела вдоль задней стены расселенного дома, неуверенной походкой, сильно шатаясь. Ее приняли за пьяную и остановили для проверки документов; впрочем, Ксюха на голос не среагировала, и пришлось ее взять за локоть. Ее остекленевшие, пустые глаза смотрели в куда-то в одну точку, мимо патрульных. В лучах восходящего солнца лицо Ксюхи быстро становилось мертвенно-синим. Она покачнулась и упала, ударившись головой о низкую железную ограду. Пока один из патрулей вызывал по рации «скорую помощь», второй обнаружил, что тело Ксюхи полностью остыло, а пульс не прощупывается, зато на коже отчетливо видны трупные пятна. Прибывшая бригада «скорой» констатировала смерть, наступившую не менее трёх часов назад. У патрульных возникли серьезные проблемы с объяснением того факта, что они обратились с просьбой предъявить паспорт к МЁРТВОЙ женщине, причем умершей где-то в другом месте, не там, за расселенным домом. Обоих временно отстранили от работы, но вскоре нашлись и другие свидетели, видевшие Коваленко идущей куда-то задворками за несколько минут до поступления на пульт диспетчера «скорой помощи» вызова.
Женя подозревала, что именно случилось с Ксюхой, но ей не с кем было поделиться своими подозрениями.
Мясорубщик сделал Ксюху своим донором. Выпотрошив несчастную женщину, он – на ее кухне, в ее посуде, на ее плите – приступил к готовке. В эти минуты Ксюха уже умирала, но случилось непредвиденное – поломка на подстанции. Прервалась подача электричества. А у Ксюхи – наверное, у единственной в квартале – электрическая плита вместо газовой.
Конфорки остыли, и процесс извлечения жизненного начала был нарушен и пошел в обратном направлении. Вытянутая из Ксюхиного тела энергия устремилась назад. Но умирающее тело было уже не способно нормально принять и использовать ее. В результате Ксюха ненадолго обрела способность двигаться, и даже ее мозг – лишенный кислородного притока, но «включившийся» от притока энергетического – какое-то время еще выполнял свои функции. Это была, конечно, уже не жизнь – это был короткий отпуск с того света.
(Однажды такое уже случилось – там, в Люберцах. Окно кухни, в которой Мясорубщик готовил своё адское блюдо, было открыто, и задувший ветер погасил огонь на плите. Ведь запах жареного мяса в квартире перемешался с запахом газа, словно где-то была утечка).
Ксюха, наверное, осознавала, что с ней произошло. И – почти наверняка – ей было страшно и одиноко. Вот почему она вышла на лестничную площадку и позвонила в дверь соседки, просила ее впустить.
Но Женя не могла выполнить ее просьбу.
Тогда Ксюха – выпотрошенная, с искромсанным животом, никому больше не нужная – словно поломанная кукла – в конце концов отправилась на улицу, а на ступеньки лестницы из-под ее пошловато-яркой кофточки сочилась кровь.
…Женя не решилась пойти на похороны. Она боялась, что увидит растерзанный живот покойницы. Правда, Ксюхина соседка снизу – пенсионерка, собиравшая деньги на венок – уверяла, что гроб закроют. Она же сказала Жене, что Ксюха, должно быть, предчувствовала, что с ней случится беда. В последние ночи она громко кричала во сне. Когда соседка, встретив Ксюху на улице, спросила, всё ли у нее в порядке, та вяло отмахнулась и объяснила, что ей снятся кошмары.
А еще Женя боялась, что среди провожающих окажется человек с белыми, как мрамор, глазами под козырьком низко надвинутой кепке. Или, что еще страшнее – она заметит его где-нибудь в стороне, между могилами.
Впрочем, сейчас он, наверное, поблизости, думала Женя, глядя вечером в окно. Ведь у него так ничего и не получилось… Что бы ни привело его в этот район, именно здесь он нашел очередную жертву. Сейчас он затаился – в одной из квартир расселенной пятиэтажки или в глубине разросшихся кустов. Ждёт нового донора.
Женя хотела выпить на ночь снотворное, но за ним надо было идти в аптеку. Да и утром она может проспать.
После всех пережитых страхов фаза кошмара наступит очень быстро. Накрывшись с головой одеялом, Женя долго молилась – как умела, своими словами, много раз повторяя одну и ту же фразу:
«Боже, всемогущий господи, если во сне я увижу Его – сделай так, чтобы я успела отвернуться».
|