[Tavkel Nayman]

Отрывок про транспорт из любимой пасты:

На остановке толпа народа. Еще бы, раннее утро, все спешат на работу. Предвкушаю дорогу с приключениями. Заранее воткнув наушники в уши и подсоединив их к плееру, стою набираю мелочь на проезд. Отсчитав 8 рублей, зажимаю их в кулаке, и одеваю перчатку, холодно все-таки, 10 градусов мороза. Теперь деньги в руке, рука в перчатке, можно сосредоточиться на предстоящей битве за маршрутку. Выискиваю подслеповатыми глазами вдалеке знакомые очертания «газелей» или «пазиков». «Пазик» лучше, хоть и едет медленнее, за него не будет таких сражений, как за «газель». Как назло, подъезжает именно микроавтобус, и как назло, с нужным мне номером «366». И, как назло, ОВНЕД!!1!ОВНЕД!!1!ОВНЕД!!1!ОВНЕ Д!!1!, останавливается, хотя ранним утром эти автобусы едут в крайнем левом ряду даже не притормаживая на моей остановке. Сразу же толпа радостно вопящего быдла, человек из 10 несется к автобусу, сшибая меня с ног. Я даже не пытаюсь идти вместе с ними, это бесполезно, потому что наперерез этой толпе несется еще одна, не менее малочисленная и все к тому же автобусу. Поднявшись с земли и отряхнувшись от снега, замечаю, что подъехал нужный мне «пазик». Если поеду на нем, то придется пересаживаться. Что ж, не беда, пересядем, с этими мыслями я иду к автобусу и подойдя к нему вплотную, обнаруживаю, что он забит человеческой биомассой наглухо. Совсем. Забит настолько, что когда передняя дверь с трудом открывается, из нее, словно черти из табакерки, вываливаются… нет, выстреливаются 3 человеческих тела и падают с воплями на землю. Следом за ними выходит еще 5 человек, но на их место уже несутся 10 или больше желающих. Упавшие поднимаются и стараются добежать до двери раньше новой порции пассажиров, и двоим даже это удается. Последний бегун, пожилая тетка с сумкой типа «авоська старая советская», не успевает и охая пытается забраться на подножку, на которой уже повисли 4 человека и ломятся еще столько же. Тетка в страхе не влезть в заветный автобус с криками: «Да пустите же, я здесь ехала уже, да что же это такое!» тоже пытается пробится сквозь гроздья тел, но это у нее выходит, мягко говоря, плохо. Вдруг открывается задняя дверь, и из нее высовывается здоровенная морда, на которой написан сарказм и последствия глубокого похмелья одновременно. Морда кричит тетке: «Мать, иди сюда, тут открывается!». Тетка бежит к двери и ухитряется запрыгнуть. Автобус трогается, но большая часть людей конечно же не уехала. Ждем.
Спустя 15 минут беготни от одной маршрутки к другой и попыток протиснуться в забитые битком салоны мне удается забрать в «пазик». Включаю плеер, и в неудобной позе, зажатый людьми со всех сторон, предаюсь дреме. Я привык дремать в автобусах по дороге в институт. Раньше стремался, но теперь мне похуй. Иногда даже удается более-менее крепко заснуть и даже видеть сны. Но только не сейчас. В салоне такие перетурбации человечьей биомассы, что сложно даже стоять, просто не падая. На каждой остановке заходит и выходит по нескольку человек, но в битком забитом автобусе это создает чудовищные волнения. А я, как на грех, нахожусь неподалеку от выхода. Музыку нормально не послушаешь, ее забивают вопли хомячков, которым наступают на ноги, толкают и всячески мешают спокойно ехать.
Внезапно прямо передо мной освобождается место. Встала какая-то тетка, напоминающая лицом странную смесь лягушки, гуся и человека. Широко посаженные глаза, вытянутые вперед губы и маленький нос производит впечатление какой-то инопланетности этого существа. Тетка пытается пробиться к выходу и толкает меня, но я молчу, ибо нацелился на сиденье, моя задача – занять его сразу же, как только этот гуманоид пронесет свою жопу мимо меня. Сел. Удачно. Все, на 15 минут можно расслабиться, выходить мне еще через 5 остановок. Расслабиться же мне, однако, не дают, на одной из остановок заходит нетрезвое быдло, с мордой, просящей кирпича и маленькими поросячьими глазками. Расталкивая всех, быдло несется прямо ко мне. Я с интересом наблюдаю, куда же оно свернет, но оно не сворачивает, а нависнув надо мной, издает победный клич, напоминающий гудок «Камаза» и утробно-укуренным голосом возвещает:
— Братиша, уступи место инвалиду, епта.
— Куда лезешь, хам! Какой ты инвалид? На тебе же пахать можно! – голос маленькой старухи, неизвестно откуда взявшейся прямо между быдлом и мной.
— А ты бы, мамаша, помолчала. Вон корешок сидит и ухом не двинет. Щас он мне место уступит!
— С какого это хера он тебе его уступит? – бабка переходит на визг. – Совсем обнаглели, сволочи уголовные. Ты посмотри на себя, на тебе же места нет от наколок! Он мне его уступит!
— Слыш, мать, ты бы помолчала, а? Братану видишь, плохо, ему посидеть нужно, — подключается к дискуссии какой-то упырь, стоявший за «больным братаном». – Эй, очкастый, уступи место братану! – это он уже мне. Что ж, не буду спорить, встаю. Вдруг внезапно какая-то громадная туша оттесняет меня, быдланов и бабку в сторону и усаживается на мое место, громко крякнув. Туша оказывается дедом лет около 70, совершенно необъятных пропорций. После того, как он сел, соседу, сидевшему рядом, пришлось встать, ибо жопа этого деда занимала больше чем одно сиденье. С удовлетвореньем причмокнув языком и оставив охуевать гопников и бабку, продвигаюсь к выходу. Скоро выходить…
Второй этап дороги к универу занимает больше времени. Но и ехать поспокойнее, особенно если сесть в большой автобус типа «сарай». Там часто можно сесть на свободное место и поспать. Переполненный злостью, подхожу к остановке. Блядь, как же заебало эти узколобое быдло. Тупое, агрессивное и уверенное, что весь мир им принадлежит. Ладно. Я один, их много, надо сохранять спокойствие. Нервы не железные, а день только начался.
Сел в автобус и уткнулся лбом в подголовник впереди находящегося сидения. Подголовник мягкий, на голове мягкая шапка, что может быть лучше. Попытаюсь заснуть, благо батарейки в плеере заряжены полностью. Просыпаюсь, а точнее, отхожу от дремоты уже перед самым универом, благо остановка конечная. Отлично, немного отдохнул, есть шанс не клевать носом первую пару. Выхожу из автобуса и выключаю плеер. Итак, универ. Снова. Уже который день который год. Твою мать, как же все заебло… Ладно, вдох-выдох, вдох-выдох. Сердце что-то покалывает, надо бы к кардиологу сходить. Уже год покалывает, а все никак не соберусь сходить к врачу.