— Вы полтора года назад могли представить, что будете многотысячные клубы в Москве собирать?

ВИБЕ: Могли, конечно! И представляли. И даже больше, чем клубы, представляли. В клубах-то мы и год назад уже выступали. Мы и сейчас продолжаем идти к гораздо большему, двигаться вперед. Куда? Ну вот на всю российскую эстраду вообще. А можно и за рамки этого выйти — на Европу, в Штатах звучать тоже неплохо было бы.

— Да ладно. Вы думаете, это реально, чтобы в Америке русский рэп слушали?

ВИБЕ: Конечно. А почему нет?! Русский рэп на кубинский же похож. Мы их Кубу тут слушаем, и они там ее слушают — ну так почему бы им нас не послушать? В португальском слова похоже устроены.

ДЖАМАЛ: Да ты послушай сам. Никогда не замечал? Вот Бубасету сегодня скачай и послушай. Бу-ба-се-та.

— А то, что вы эту экспансию из Челябинска осуществляете, не переезжая в столицы, — это принципиальный момент для вас?

ДЖАМАЛ: А ты был когда-нибудь в Челябинске? Приезжай, сам увидишь все — тебе понравится. На самом деле, все дела же можно делать отсюда через интернет. И выезжать тоже — мы и ездим с концертами всюду, все нормально, никаких заморочек. А в Челябинске наши мамы, наши папы, наши одноклассники, наши братья — это наш мир.— Ну вот а расскажите: приезжаю я, допустим, в Челябинск — что мне там делать?

ВИБЕ: Ну вообще Челябинская область славится тем, что в ней находится 3000 озер, можно съездить искупаться.

ДЖАМАЛ: Еще это город-герой. Танки тут, пушки. А вообще, вы все почувствуете, когда просто будете общаться с людьми отсюда. Когда челябинцев вокруг много, становится понятно быстро, что это очень душевные люди. И на это все и покупается, наверное. А куда идти конкретно? Ну просто можно погулять по улицам, а так…

ВИБЕ: В клуб «Гараж» сходи.

ДЖАМАЛ: Ну или к нам на «Триагрутрика-пати». Но на самом деле дело в людях.

— А люди вас знают уже хорошо?

ИНГУШЕТ: Конечно, знают. Автографы берут. Когда, допустим, по улице пару остановок нужно пройти — скорее всего, пять раз сфотографируешься, три раза дашь автограф, помашешь чувакам из троллейбуса и из маршрутки. И это не утомляет нисколько. Мы же самостоятельно выбрали этот путь.

— По части музыки в Челябинске кто-то, кроме вас, есть?

ИНГУШЕТ: Ну в Челябинске музыканты двигаются так… У нас есть Олег Митяев тут, группа «Ариэль». (Смеется.) Но, собственно, «Триагрутрика» на данный момент наиболее заметна.

ДЖАМАЛ: Есть еще ребята «Оу 74», которых тоже слушает много людей, и у них, я думаю, большое будущее. Да и еще множество хороших коллективов, например… (Пауза.)

ИНГУШЕТ: «Ариэль»… (Общий смех.) И «Резиновый дедушка». Не, на самом деле, много в Челябинске талантливых музыкантов, много. Каждый день, мне кажется, появляются молодые и перспективные команды, которые делают адекватную музыку и адекватные вещи в текстах говорят. Очень много рэпа. Лезет, как каша из-под крышки, вся вода выкипела уже, будьте осторожны. (Смеется.) Просто не всем, как говорится, удалось.— А вам почему удалось?

ВИБЕ: Рецепт вы хотите? Долгие годы труда.

ДЖАМАЛ: Ну да, так и есть. Это же все не за год и не за полтора произошло. Каждый из нас занимается хип-хопом больше десяти лет. Были времена, когда наши мамы и бабушки нам говорили, что это все неправильно, что мы должны отучиться в школе, пойти в университет. Но мы еще со школы верили, что хип-хоп — это наш проход, скажем так.

ИНГУШЕТ: Что мы захватим весь мир!

ДЖАМАЛ: Ну да. И мы до сих пор на этом пути. Мы до сих пор занимаемся тем, чем занимались 10 лет назад. И нас все устраивает! Все очень круто складывается, мы действительно этому очень рады.

ВИБЕ: Понимаешь нас, мэн?

— Стараюсь. А почему так вообще поперло, как вы думаете? Это же не только у вас так — русский хип-хоп на диком подъеме последние годы.

ДЖАМАЛ: Потому что на данный момент рэп — это народная музыка. Где-то я недавно об этом читал, уже не вспомню где, но ведь так и есть: рэп — это народная музыка, возможность высказываться. Рокеры передали рэперам факел, и мы сейчас его несем и говорим для людей, и нас много, и мы в теме.

ВИБЕ: Русский рэп — это особенная штука. Язык хорошо ложится, ритм красочный и яркий, биты качают, слова цепляют за душу — и это все, что нужно.

— Кстати, о словах. Вы же чуть ли не лучше всех в русском хип-хопе с фонетикой работаете. Вы это специально как-то развивали?

ДЖАМАЛ: Я же говорю — все это очень давно началось. Не было интернета, у нас не было минусов, музыки не было. Кассеты просто были, брейкданс, клипы какие-то, что-то просачивалось по капле. Появились ребята в Челябинске, все знали, что это типа рэперы, и как-то это было очень заманчиво. Так что мы просто писали тексты. Текст за текстом, текст за текстом — причем это действительно довольно долго продолжалось, пару лет, может быть. Музыка была только чужая, так что мы нарабатывали тексты. И очень много внимания этому уделяли — чтобы слово цеплялось за слово, все переплеталось. И потом уже, когда все стало доступно, и интернет, и минуса, мы готовы были.— У вас на последнем альбоме очень много совместных треков с разными большими людьми — и Ноггано там, и Гуф, и Смоки Мо. Как это получилось?

ВИБЕ: Это все по доброй дружбе, от души. Мы давно хотели с ними треки сделать. Там, на самом деле, помимо Ноггано и Гуфа еще присутствуют андеграундные артисты — мы хотели со всеми сделать темы, кого уважаем, видим, слышим, кто сам приходит.

ДЖАМАЛ: Ну не со всеми, конечно, но с большинством. У нас до того два альбома было, «Нелегализованные» и «Вечерний Челябинск», — так там же ни одного совместного трека, только мы коллективом работаем — и больше никого нет. А тут — ну, «Т.Г.К. Липсис», еще так название звучит хорошо, мы и решили, что должен быть альбом совместных треков.

— То есть с комьюнити хип-хоповым все в порядке в России, без конфликтов?

ВИБЕ: Пацаны держатся вместе все! Тусовка, все общаются, все дружат, все отлично вообще. Коннект офигенный. Ждем каждый день, когда кто-то новый появится.Уральская школа — попроще, попонятнее, поближе к людям. Народнее, грубо говоря»— Ну вот а уральская школа, о которой в связи с «Триагрутрикой» говорят, — она существует? Что это такое?

ДЖАМАЛ: Ну она слышна, мне кажется. Она попроще, попонятнее, поближе к людям. Народнее, грубо говоря. Вот и все. Мы стараемся не грузить, делать так, чтобы каждое следующее слово было понятно.

— А что за народ вас слушает, кстати?

ИНГУШЕТ: Вообще разные люди. Начиная от детей двенадцатилетних и заканчивая дяденькой, которому 50. Нет, есть, конечно, целевая аудитория — люди, которые приходят на концерты, встают в первых рядах, рукой качают; им от 19 до 30 где-то. Но вообще все слушают. Бывают даже такие случаи, что человек нам пишет: мол, я начал слушать «Триагрутрику», потому что вас постоянно слушает мой папа.