Пердеть в людных местах стало моим эгом по жизни. Сотню раз я карал жалких людишек за их грехи, заставляя как минимум морщиться и недовольно ворчать, а как максимум в ужасе убегать из эпицентра моего пердежа. Не знаю, чем мне так нравилось делать людям такие пакости, просто по другому я не мог, я чувствовал своё могущество и превосходство над жалкими людьми и не мог этим на пользоваться.
Однажды нелегкая занесла меня в Германию, я поехал туда с родителями на отдых и разумеется понял, что это моя возможность выйти на международный уровень. О боге пердежа услышат во всем мире! Мы обедали в каком то ресторане, я стрелял с глушителем и там, но осторожно, экономя боеприпасы. Это все потому, что я готовился к единовременному, страшному удару. Я сидел в углу и уплетал баварские колбаски с кока-колой, а клиенты все приходили и приходили, и вскоре ресторан был переполнен. И тут я понял, что момент настал.
Уже позже я узнал, что у немцев пердеть и рыгать после приема пищи, да и вообще повсеместно считается хорошим тоном. Но я узнал об этом слишком поздно...
Встав в полный рост я глубоко вдохнул черз рот, а выдохнул через задницу. Оглушительный грохот отразился от стен ресторана, снося блюда со стола и сбивая с ног народ. Вибрации воздуха колыхали жир толтых официанток а клубы отравленого воздуха вянуть растения на подоконниках. Обернувшись в зону выстрела я ожидал увидеть там смерть и хаос, корчащихся в агонии людишек, крики и панику. Но вместо этого ко мне подбежал дироктор ресторана и что то тараторя на немецком принялся жать мне руку, обниматься и целовать. Ну я разумеется не сопротивлялся, девушки то у меня нет. Немцы аплодировали стоя. "Гуд! Гуд!"-слышалось со всех сторон. Потом они громко что то обсудили и разом напряглись. Я замер, пытаясь понять что вообще происходит.
И тут я оказался в эпицентре немецкой бактериологической атаки. треск немецких жоп казалось должен был рвать их на части, но вместо этого он рвал мой, кстати очень закаленный к подобным делам нос. Поняв, что щас сдохну я заорал и бросился убегать, оставив тела моих родителей, они пали еще при моей атаке. Я бежал изо всех сил, зажав нос руками. А немцы бежали за мной, сотрясая воздух пердежами и дружелюбно что то крича. И силы мои иссякли. Я упал, поверженный собственным оружием. Позор мне до конца дней.
Меня откачали в клинике, вместе с родителями. Один врач знаюший русский язык объяснил нам, что т подобными синптомами к ним каждый день привозят несчастных туристов. С тех пор мы больше ни ногой в Германию. Ну его нахуй.